мниманя ушолъ, не мовлю всих, але таких ни усилною прозбою, ни плонным забеганемъ, а ни лагодными і прибавляючими доводы спирати хочу, але учинивши повинности своей досыт, мусим до маєстату б[о]жего отозватсе, перед которим вси стати мусимъ. А в том ничого не вонтпим, же оный справедливый судя реч н[а]шю пофалит, хотя ее так непріятели взгаршають и выкидают. А тепер побожного читолника дле Х[ри]с[т]а просим, естли мнимает в нас быть што выступного, або з стороны науки, або з стороны нас, абы того не приписовал н[а]шой злости, але люцкои кревносте, а неумеетности, ажи бы дле Х[ри]с[т]а отпустил. А естлиж тая реч е[с]ть не мала, в которой нам вину дает, нехай нас не соромит, але нас нехай в том хр[и]стиянске напоминает, бо естосмы готови из іоаном кр[е]стителем здробнети, абы п[а]нъ Х[ри]с[то]с росъ.
На остаток всих побожных дле Х[ри]с[т]а просимъ, абы жадное васни не мели против тым, которіе нас щипанемь, очижанемь преследуют, або иж бы изь іяковом, або іоаном не жадали спущеня огня з неба дле забореня господы и месца у них слову б[о]жему и овшем водле науки х[ри]с[то]вое, нехай им всего добра зычат, а з нами нехай за них б[о]га просят, абы се упамятали а збавени были, и иж бы сами собе не зазрели так великое ласки б[о]жее, зь их же имь достоиностью и зацностью зачинаючое. Аминь”.
