налоги и другие повинности они платили государству аккуратно, власти боялись, и считались они не более ни менее как враги революции.
Другой процент мужиков имел по хате подбитой ветром, по худой корове и паршивенькой овечке, больше ничего не имели.
Весной им с города от государства давались семенные ссуды, половину которой они проедали, ибо своего хлеба не было, другую половину сеяли — колос от колоса, как голос от голоса: осенью у них потому ничего и не родило. Они об’яснили властям недород недостатком угноения от худых коров и паршивых овец… Государство «снимало с них продналог и семссуду» и они считались друзьями революции.
«Врагов» по селам всесторонне «жали», дабы переделать их в «друзей», тем самым лишить их возможности платить продналог, хаты их переделывали в стан, подбитый ветром…
Але гэтай нахабшчыны для Пільняка мала. Ён нездавальняецца гэтым і далей піша:
— В 1928 году с многих церквей посбрасывали колокола для треста Рудметалторга. Балками, бревнами и пеньковыми канатами в высоту колокол вытаскивали из колоколен и когда колокола повисали над землей, тогда
