СВИДѢТЕЛЬ.
(Изъ судебной хроники среди лепельскихъ бѣлоруссовъ).
Я, паны судьи, дэйствительно быу свѣткой, якъ Тарасенка на Кузуркиномъ вяселли побили. Во якъ гэта было́.
Ти то въ середу, ти то во вторыкъ передъ Меньшей Пречистой[1] устала моя Хадора нѣшта дужа рана и кричить Базылю: „иди, батьку буди, бо ужо́ другіе пѣтухи піяли“. Чую я, узлѣзъ Базыль на палати и тянить зъ мяне худышку[2]. Ня довго думавши соско́чіӱ я долоӱ, надѣӱ смазные боты, Богу троху[3] помолиӱся и прихинувся въ застоллью[4]. Баба моя поставила на столъ миску сырапони[5] и принесла блинъ. Насилкувау́ся я и стау́ надивацца… Кажухъ, гэта, у мяне́ добрый — на Испаса Григоровъ сынъ пошіу, — поясъ съ кутасами, пирахристіу́ся я, надѣу́ капялюшъ и пошеӱ съ хаты, а Базыль остау́ся дома, бо треба была калесы къ Тумашу отвести…
Вышіу́ я съ хаты и ня доу́га думавши пустіу́ся къ болоту ленъ мочить. Вотъ и Пятрокъ же (судья) вѣдаить ты ляды, гдѣ сёлета[6] Трахимъ, Банадысь Хаврусенокъ, да вотъ и старастау́ племянникъ ленъ сѣяли… Добрый ленъ урадіу́ся, дай Богъ и по вѣкъ такій: высокій, тлустый, а головки — быть макъ… Да вотъ сичасъ и драка… Тольки я къ лѣсу подайшоу́, гдѣ Сидароу́ клинъ навчаецца, — гляжу, — дожь быть дымъ закуріу́ся, али я ни-
