вай палаты, машынапісныя копіі гэтых-жа адносін пракурору, якія пасылаліся С.-Пецярбургскім камітэтам па справах друку ў Галоўную управу па справах друку.
Названыя дакументы — першаразраднай каштоўнасці, і мы зробім з іх досыць вялікія вытрымкі, каб даць магчымасць даследчыкам карыстацца імі. Ніжэй мы публікуем паведамленне С.-Пецярбургскага камітэта па справах друку пракурору С.-Пецярбургскай судовай палаты ад 24 кастрычніка 1908 г. за № 2495 па машынапіснай копіі, якая захоўваецца ў справе Галоўнай управы па справах друку.
М. В. Д.
С.-Петербургский
Комитет по делам
печати.
24 октября 1908 г.
№ 2495.
Господину прокурору С.-Петербургской судебной палаты.
Временный комитет по делам печати гор. Вильне препроводил в. С.-Петербургский Комитет по делам печати экземпляр брошюры на белорусском языке, отпечатанной польским шрифтом, под заглавием. Belaruskije Presniary, t. 1. Zahlane sonce u nasze wakonce!" Dudka Bielaruskaja Macieja Buraczka (Pranciszka Bohuszewicza), Cena 25 kop. 1907 Pieciarburh Drukarna K. Liantkouskaha, Wielka Padjaczeskaja wul. № 22 (Белорусские поэты. Т. І. «Заглянет солнце и в наше окошко» (так называется белорусское издательское товарищество, издавшее эту брошюру). Свирель Белорусская. Матвея Бурачка (Франца Богушевича). Цена 25 коп., 1907 г., Пецербург., Типография К. Пянтковского, Большая Падьяческая, № 22).
Брошюра эта представляет собою сборник стихотворений, написанных на темы из жизни белорусского крестьянина и поставляющих главнейшей своей целью — изобразить белорусса страдающим от произвола властей и угнетения панов. Указанная общая тенденция наиболее определенно отражается в отдельных четырех стихотворениях.
1. «Крещение Матюка» (стр. 30-33) ... В приведенном стихотворении приписываются казакам проступки, явно позорящие их воинскую честь, каковое преступное деяние предусматривается ст. 6, отд. VIII Закона, 24 ноября 1905 года.
Вместе с тем то же стихотворение возбуждает в крестьянах вражду к представителям власти, усугубляя тяжесть изображаемого произвола яркой окраской религиозного фанатизма польского крестьянина, ненавидящего православную веру. Преступление это предусмотрено п. 6, ст. 129 Угол. Улож., изд. 1903 года.
2. «В остроге» (стр. 58-62). В этом стихотворении повествуется, как крестьянин попал в тюрьму за уничтожение пограничного столба, который он случайно своротил, вспахивая свое поле, и затем порубил и сжег. Явился урядник, стал производить дознание и составлять протокол. «А я все смеюсь и говорю: ох, я очень боюсь тебя, что же этот гнилой столб твой брат или отец, что ты взялся так усердно писать протокол? Или может быть тот кол твой земляк, a то быть может он был какой-нибудь важный начальник, исправник или еще больший генерал? Бродяга! убирайся откуда ты пришел, у нас уже достаточно таких пришельцев, и каждый сгниет потому, что влез сюда, как кол, а срубленный пень сгинет там, где родился. Моя кобыла своротит всex вас, не надо и касаться вас, пусть только п...!» Собравшиеся крестьяне, говорится дальше, смеются, а урядник все пишет. «Я взял кнут, зашел сзади, да как дал уряднику три раза меж ушей; тут он закричал: «Караул, здесь разбой!» И снова записал, взял бумаги, как сел на коня, пустился, только пыль взвилась. Весь же народ со смеху ложился. Смеемся, а того не знаем, что урядник — начальник, не то, что наш брат. Через неделю сотник привез повестки, чтобы мы все завтра явились в усадьбу: там пан прилетел на тройке с звонком. Вот идем мы в усадьбу без малого две мили, а чего? Если бы мы знали, хотя бы во сне видели. Один говорит, что «вероятно, вышел указ, чтобы снять с нас какие-нибудь подати». другой — что земли прибавят или оброк простят за прошлый год, или хотя бы этот. «Врут бабы, что вернут назад епископа, или может быть будут сечь розгами панов за то, что всe попродавали немцам. «Никто не угадал, зачем зовут в усадьбу, никто не понял, с чем сотник приехал! Приходим в усадьбу — тот начальник здесь. Выходит к нам в сюртуке, спрашивает: «А за что вы, ребята, урядника вздули, едва попал домой?» «За то, мы говорим, что он слишком охоч что любит яичницу, курей, колбасы, что повадился он лазить по избам и вынюхивать, у которой муж служит в солдатах; как свинья хозяйничает в нашем огороде, влезет через дверь, уходит через окно; он слишком любопытничает, что у кого есть; не только в амбар, и в карман глядит; на поле столбики — к ним ему дело, а того он не поймет, где кривда, а где правда, он гад, когда пишет, a дела не делает; для нас он как козел в огороде». Начальник, повествует делее окончил допрос и написал поста-
