дозору правого тыхъ краевъ Рускихъ, и много брыдкого светокупъства наступило, ижъ се герезыи розъсѣяли, и праве всю Русь опановали, церкъви пустошачы и хвалу Божую псуючы.
«Мы, не хотечы быть участниками греху такъ великого Царогородскихъ патриарховъ и невольства поганъского, которое затымъ пришло, и не хотечи имъ отщепенъства и розорЪванья костельное светое едности помагать, и забегаючи спустошенью церквей, и згубы душъ людскихъ черезъ герезыи, которые се теперь поднесли, маючи о тое сумненье и небеспеченъство збавенья своего, и овецъ намъ отъ Бога поручоныхъ, — року прошлого выправили есмо до отца светейшого Клеменъта Осмого, папы Римского, послы наши, превелебныхъ: Ипатея, прототрония, владыку Володымерского и Берестейского, и Кирила Терлецкого, владыку Луцкого и Островского, за ведомостю и позволеньемъ и причиною короля его милости Польского Жикгимонта Третего, пана побожного, которому дай, Боже, щастливое и вечное королеванье, — просечи, абы нас до своего послушенъства, яко найвышъший пастырь костела повшехного католицкого, принялъ, и отъ звирхности патриярховъ Царигородскихъ вызволилъ и розъгрешилъ, заховуючи обърядки и церемонии церквей Восточьныхъ Греческихъ, а жадъное отмѣны въ церквяхъ нашихъ не чинечы. Што ижъ учинилъ, и на то свои привилея и писма послать, росказуючи, абы есмо, ся на соборъ зозъвавъши, вызнанье вѣры светое учинили, и послушенство столицы светои Петра светого Клеменъсови и его наследъкомъ отдали. То есмо теперь на томъ соборе
