|
 аночку дараженькій, дай пораху крышку,
„Кали маешъ увагу, на старога Гришку!…
„Оть лихо наляцѣло! пришло па астатокъ:
„Найлепшое заучера зъ нашихъ жарабятокъ
„Мядзвѣдзь-падла… дый кабъ-же вауки яго зъѣли!…
„Задушіуши у лѣсѣ, кинуу коло ели!…
„А Божежъ мой!… отъ быу бы конь черезъ два годы,
„А цяперъ што? — ничога окромъ одно шкоды!
„Дай пораху, паночку!“
Такъ старый, чуць живый
Просіу пана даунѣйшій са двара мысливый.
„Штожъ тутъ порахъ паможе?“ —
— „Кабъ разъ здохъ маруха,
„Яго я почастую са стрѣльбы у вухо!“
— Чи ты, Гришка, зваръяцьеу?,
— „Не! — дзякаваць Богу.
— „Якжежъ — ты на мядзвѣдзя?… Ледзве цягнешъ ногу,
Якбы у лихаманцы скачуць табѣ руки.“
— И самъ я гэто знаю… Калижъ плачуць унуки,
„Дый гоманомъ вяликимъ поуна наша хатка.
„Кабъ панъ видзѣу якое было жарабятка!
„И доуго и широко и крѣпко у карку,
„Самый гэты конь быу бы намъ у гасподарку!…
„Ня дарую!… мядзвѣдзю павыцягну жилы!
„Кабъ ня мѣу я спакою и саредзь магилы,
„Кали будзе бязъ кары то насѣне ураже!!!
„Чи енъ мнѣ шкуру злупиць, чи самъ, шельма, ляже!“
— „Да ты-жъ хиба со стрѣльбой дауно ня мѣу дзѣла?“
— „Лѣтъ зъ пятнанцаць, — якъ старасьць маю силу зъѣла“!
— „Што-жъ цяпяръ ты уздумай? — тыжъ старѣе хрѣна,
„Страляючи ня уцѣлишь и у копу сѣна.“
— „Зкуль панъ знае?… Одначежъ я личу на гэта,
„Што маруху патраплю перавесьць са свѣта,
„Ня глядзи панъ што гарбомъ мнѣ сагнуло спину,
„Вымяркую у вухо, чи у лобъ, у середзину!“
— „Да ты хиба сягодня блекоту объѣуся?…
— „Куды-жъ розумъ даунѣйшій у цябѣ падзѣуся?…
„Мѣришь силы старыя, Богъ зна, якой мѣрай!“
— „Дай пораху, паночку, бо пайду зъ сякерай!“
— „Ось мы лепѣй иначей гэту скончимъ справу:
„На мядзвѣдзя ускорѣ устроимъ аблаву…“
— „А крый боже! ня треба, паночку ня треба!
„Енъ уцяче зъ аблавы!… Ня зкаштую хлѣба,
„Спаць ня буду, пакуль-же ня забью маруху,
„Пакуль черну на землю ня выпущу юху,
„Пакуль шкуру у нашей ня развѣшу хацѣ:
„Ось! - гэта для васъ, дзѣтки, па нашей утрацѣ.
„Енъ уцекъ бы зь аблавы, якъ пиць даць, паночку,
„До жарабятка прійдзе на трецюю ночку,
„А я и припильную!!!…“
— „Проста жаль старога!…
„Слухай, Гришко! — кабъ дзѣтки ня плакали многа.
„Дарую жарабятка отъ сивой кобылы!…
„Бяры! и успакойся!“
— „Да самай магилы
„Буду Бога за вами прасиць, ясный пане!…
„Кабъ вамъ и вашимъ дзѣткамъ давау пановане,
„За вашу для насъ бѣдныхъ добрую натуру,
„Дый — панужъ адъ мядзьвѣдзя привалаку шкуру.“
— „Якто шкуру? — якую?…
— „Дый зъ яго халеры.
„Жаль бо нѣкій вялякій у мянѣ безъ мѣры,
„Яго я звесьци кляуся, пакляуся на душу…
„Дыкъ и слово предъ Богомъ стрымаць цяперь мушу.
— „Гмъ!… а стрѣльбу, чи маешъ?“
— „Есьцяка у клеци; —
— „Учере трошки правіу, папсовали дзѣци.
„Але стрѣлиць — ничога!… я знаю старуху,
„Яще разъ мнѣ паслужиць!… Будзе гадъ бязь духу!“
„Ты лепѣй гэты штуцеръ на! бяры одь мене!“
„Не, паночку! ня треба… кажу на сумлене
„Ня умѣю я зъ панской… лепѣй зь сваей плясну,
„Але будзь панъ спакоенъ! — якъ у свѣчку ясну!“
— „Казелъ-ты! большъ ничога… Усѣ вы такіе!…
„На порахъ!… дый няхай же самъ Богъ цябѣ крые!“
Назаутра, яще зъ лѣсу ня узглянуло сонце.
Панъ праснууся, падняуся, паглядзѣу у ваконце;
Глядзь! — а Гришка со стрѣльбой сядзиць уже на ганку. -
„По мядзвѣдзя до лѣсу пошли панъ хурманку.“
|
Прапануем да спампаваньня!
